РАСПАД СССР И Я

Я так люблю эту страну. И если б можно было прожить жизнь заново, не раздумывая, прожила бы ее там же и точно так же, какой она у меня получилась - день в день, минута в минуту …                                                                                                               

Сегодня часто  думаю, как же мы могли быть такими беспечными,  спокойно созерцать, как умирает, в тяжелых агониях, наша страна. Страна, которая нам  дала все -  уверенность в себе и в окружающих, возможность получить желаемое  образование, бесплатно лечиться, поехать в любой уголок нашей необъятной Родины с гордым названием СССР.  Я не могу понять и отказываюсь воспринять, когда сегодня говорят, что в СССР ущемляли свободу, что в Союзе не было  демократии, и вообще - был ужасный тоталитаризм. Лично я и миллионы таких же простых людей, как я, не чувствовали этого.  Мы  решали какие-то свои большие и маленькие проблемы, жили, в основном, от зарплаты до зарплаты, часто перехватывая друг у друга  рубль, а то и три.  Растили и воспитывали детей, работали, отмечали семейные и государственные праздники, плакали и смеялись. Все, как у людей.                                                                                                                                            

Наверное, неуютно в Советском Союзе чувствовали себя те, кто сумел вкусить плоды той, другой, запретной "закордонной" жизни. Или хотя бы имел доступ  к какой-либо, пусть и недостоверной, информации о ней.  Это я о тех, чей интеллект был на самом деле не выше, чем у любого простого рабочего, врача, доярки, хотя они, естественно, о себе  были очень высокого мнения. Потому что занимаемое ими место по социальной лестнице, каким-то образом, по тем или иным причинам, оказалось, помните, как у классика - "доходным".  Мишура и блеск, заграничные тряпки и манящий свет неоновых ламп, хруст  новеньких  зеленых купюр  таким  людям заменили собой все, даже Родину. Будет глупо и смешно, если в данной ситуации кто-нибудь да и заговорит о высоких материях. Так как это были, как я понимаю, сволочи, самые настоящие предатели, о которых жалеть не стоит, если им удалось всеми правдами и неправдами, перебраться на Запад. Уверена на все сто процентов, если  эти «люди», живя в той самой хваленой Америке,  отзывались бы о ней нелестно и подрывали устои ее общества, то вряд ли  там отнеслись бы к ним лояльно и демократично, как им  хотелось бы.  В любом государстве есть законы, охраняющие его интересы. Самый главный из которых - быть патриотом той страны, гражданином которой ты являешься, а не ее  предателем. 

СССР предали, и предали его те, кто должен был защищать, даже ценою своей жизни, его интересы. Люди моего поколения  хорошо помнят тот всесоюзный референдум, на который миллионы возлагали свои надежды. Я и мой  муж тоже голосовали  за  сохранение СССР.

Весна  91-го. Таджикистан, г. Курган-Тюбе. Как сегодня помню, перед зданием горисполкома, где шел референдум, росло  много ярко- красных тюльпанов, которых уже назавтра не станет, - чья-то недобрая рука, прямо  с  луковичками, сорвет  их. Останется только черная земля... О том, как это было  символично, до этого момента, когда пишу эти строчки, я никогда и не задумывалась.                                                                                                                        

Внутри здания везде стояли боевики с автоматами. Не знаю, голосующих они охраняли или от них кого-то защищали.  Время было неспокойное. Я верила, а не просто надеялась, что все  вместе мы сможем отстоять нашу страну, наш великий Союз нерушимый, от надвигающейся беды.  И все, кто пришел голосовать, верил в несокрушимую силу народного единства.  В мыслях даже не допускалась кощунственная мысль о возможности жизни вне СССР.

А на экране «телика»  мелькали, ставшие почти родными, первые лица государства - М.С. Горбачев со своей неизменной "меткой",  его супруга,  белозубо улыбающаяся Раиса Максимовна.  Тогда мы, простые смертные, и не догадывались, что таила в себе ее лучезарная многообещающая улыбка.

Надо заметить, что в то время я буквально молилась на Михаила Сергеевича. Он для меня стал последним незыблемым оплотом, защищающим мое прошлое и будущее.  Но вскоре стало совершенно ясно, что наступят большие перемены и, скорее всего, не очень благоприятные для народа.  А, значит, для меня и моих близких. 

Я всегда гордилась, что родилась в мирное время, уже после войны, и было невдомек мне, что моя война -   вот она, совсем близко, в Таджикистане, который стал моей второй родиной. А началась она, эта война, потому, что кому-то  было очень и очень необходимо развалить СССР. По причине его «державности» и конкурентоспособности во всех общественных сферах жизни в мировом масштабе.  Необходимость в расчленении великой страны возникла, в первую очередь, у тех, кто уже продал Родину, и их хозяевам.   

Много воды утекло в Урале с 1993 года, как я и моя семья, растерянные, нахохлившиеся, как мокрые  воробушки, вернулись в свою историческую Родину и  прибились к ее негостеприимным берегам.  За короткое время изменилась  геополитическая карта мира.  Многое произошло и в нашей жизни.                                                                                                             

В свой юбилей Михаил Сергеевич Горбачев получил высшую государственную награду страны - орден Святого апостола Андрея Первозванного. Но она вряд ли добавит ему любви и популярности у соотечественников. Будь на то моя и простых людей воля, скорее всего, наградили бы его за "заслуги" орденом Иуды, который был изготовлен в единственном экземпляре в 1709 году по приказу царя Петра I  для награждения предателя  российского  государства  гетмана  Украины Мазепы. Дать высший орден государства виновнику №1 в развале этого же государства - кощунство. Глава любой страны - это гарант независимости и территориальной целостности государства. В 1991-м у Горбачева было все: власть, армия, МВД, КГБ, Внутренние войска и, самое главное, результаты референдума. Он имел  возможность и полное право объявить в стране военное положение и взять под арест ключевые фигуры новоявленных националистов и контрреволюционеров. Ничто не мешало тогдашнему генсеку привлечь их к ответственности за измену и отдать под суд по всей строгости законов СССР. 

Сегодня нас хотят убедить в том, что современники не в силах понять и оценить историческую роль Горбачева. Оценят его потом потомки. И эта оценка будет строже и хлеще нашей, дети и внуки наши не глупее нас.       

Хочу напомнить, что до Горбачева этой высочайшей награды были удостоены действительно достойные: Алексий II, Даниил Гранин, Сергей Михалков, Людмила Зыкина, Михаил Калашников,  Нурсултан Назарбаев, Расул Гамзатов. Может, награда Горбачеву - это за потерю пяти миллионов квадратных километров территории своего государства, за десятки миллионов лишившихся Родины, жилья, работы, маломальских  доходов и самого смысла существования!? Нам еще долго придется расхлебывать результаты горбачевской деятельности.  Награждение его орденом Святого апостола Андрея Первозванного - это унижение для всех тех, кто прошел испытания перестройкой и распад СССР. 

Мог ли один человек разрушить сильную державу под названием СССР? Мог. Известно, чем сложнее система, тем больше для нее опасности от непредсказуемого руководителя. Тому в истории примеров много.  Задаюсь вопросом - стоила ли горбачевская идея "перестройки" и "нового мышления" той крови, к которой она привела? Стоила Карабаха, Ферганы, Абхазии, Осетии, Приднестровья, Таджикистана? Стоила смерти многих моих знакомых и близких, которые умерли не от болезней, не от старости, что происходит естественно? Стоила миллионов нищих? 

Свой весомый вклад в распад СССР внес и первый президент России Борис Николаевич Ельцин, который продолжил и закончил разрушительную деятельность Горбачева. Борис Ельцин подписал Беловежское соглашение, тем самым одним росчерком пера расчленив страну. Еще много можно говорить о "заслугах" Бориса Ельцина, но он хотя бы извинился за то, что натворил, мучился, ездил на Святую землю, пытался каяться. 

Распад СССР стал моей личной трагедией.  Стрессы, пережитые в Таджикистане, в самой его "горячей точке" - в г. Курган-Тюбе, не прошли бесследно. Таким, как я, сумевшим выжить и выехать из пекла войны, ставили один общий диагноз -  синдром посттравматического стресса. Прошло время, и мне был поставлен другой, уже пожизненный, диагноз - рассеянный склероз. Кто сталкивался с этой болезнью, знает, насколько она коварна. Я  держусь, и, хотя уже давно на пенсии, еще работаю. Но переживаю, что в следующем учебном году меня "сократят", т.к. я - пенсионер и инвалид. А учебных часов мало, т.к. из-за "демографической ямы", простите за тавтологию, детей тоже мало.  Помните трагические  90-е после распада СССР, когда не стало ни веры, ни надежды, ни любви? Когда мы не рожали детей, а только умирали. Молчаливо и безропотно, как бараны.                                                                                                                                             

Хорошо, что моей семье  удалось найти близких родственников, разбросанных по разным  уголкам постсоветского пространства. Конечно же, нет возможности поехать ни в Украину, ни в Алтайский край, где они теперь живут. Помните, как в песне поется: "Заграница, заграница, там у нас друзей любимых лица..."  Может, чуток иначе, но суть- то от этого не меняется – в обозримое будущее не увидеться нам с близкими, нет денег на желанную поездку, ни у нас, ни у них.

У меня все же появились хорошие вести – в неврологической клинике  в Челябинске лечат высокотехнологичными методами рассеянный склероз...

Только вот лечение -  платное.  Денег таких у меня нет. Пенсия маленькая (8т.),  хотя педстаж - 40 лет. Не смогла привезти из Таджикистана справку о з/п., что, как вы понимаете, нереально. Да и мизерная эта пенсия расписана на 2 года наперед под потребительский кредит. Было б здоровье, подрабатывала бы. К сожалению, отказывают ноги, ломит  поясницу. Правда, когда болезнь только начиналась, долго жалеть себя и сидеть, сложа руки, времени не было. В Магнитогорске, куда мы переехали, нам посчастливилось получить двухкомнатную квартиру. И не потому, что  плакали больше и жалостливее других таких же несчастных, как мы сами. Просто посчастливилось раньше других понять, что спасение утопающих –  дело рук самих утопающих. Квартира эта, к сожалению, стала яблоком раздора. Выросли дети, дочь захотела получить свою долю, сын женился. Сейчас в этой квартире живем три семьи, и нет никакого выхода из этой ситуации.  Дочь три раза подавала в суд. Я попала в больницу с гипертоническим кризом, думала, не выживу.

Прошло время, простили друг другу обиды. А как же иначе? А проблемы остались. Я не жду манны небесной, которой и не будет, ищу возможные пути решения своих проблем - такие уж мы, сделанные и выросшие в СССР. Жизнь нас бьет, а мы становимся все тверже и все злее. Сейчас у меня вся надежда на сертификат по бюджетной жилищной подпрограмме, для чего я должна остаться на работе. Хромая, через боль, иду на работу…  Потому как с уходом из бюджетной организации теряется право на получение заветного сертификата.  Правда, неизвестно, какая будет эта сумма, и можно ли будет  на этот сертификат  купить хотя бы комнату для дочери, ведь у нее есть сын 14-ти лет.

Что-то с нами происходит непонятное и нехорошее.  Исчезли наши духовные ценности, легко уступив освободившееся место материальным запросам общества. Не  стало почитания  детьми родителей,  любви родителей к детям, сострадания и сочувствия.…  Хотя, надо сказать, причины, в первую очередь, нужно искать в себе.

В послесловии предлагаю вниманию уважаемого читателя свои статьи, рассказывающие, каким я видела распад великой державы по названию СССР: начало, апогею и последствия, которые, как я уже говорила, придется расхлебывать еще долго. Возможно,  не одному поколению.

Новые знакомые

Наш юркий "ПАЗ"ик, повторяя  все извивы и повороты дороги, похожей на гибкое змеиное тело, то поднимаясь на перевал, то спускаясь с него,

 мчит нас в Шаартуз.  Вокруг до боли все знакомо: и склоны гор, покрытые  выгоревшей от солнца травой, и холмы,  расцвеченные богатой палитрой красок, 

впитавших в себя  все теплые оттенки - от белого до ярко-красного с примесью  охры.  Тишина.  Дремлют совершенно разомлевшие от полуденной жары,  безлюдные  кишлаки  по обочинам дороги.

Остановка автобуса прерывает мирное течение мыслей. Кабодиен.  Из  автобусного  окна  видны  бесстрастные  (а, может, так только кажется)  лица солдат. Щиты, как у рыцарей средневековья, автоматы.

Полно, не сон ли это? Но нет - это явь, это обжигающая правда нашей с вами жизни, и цепь - железная,  массивная,  которую держит через плечо самый обыкновенный, симпатичный  (в этом-то наверное,  и весь ужас!)  паренек, тоже самая что ни на есть настоящая.

...Шел  конец  июля, еще не было в   печати правительственных сообщений  к событиям в  Кабодиенском районе, еще никто из пассажиров автобуса не знал, что же произошло.

Автобус тронулся.  Но увиденное за  запыленными  долгой  дорогой  стеклами   автобуса  не  дает покоя.  Пассажиры  взволнованы.  Всевозможные догадки,  предположения сыплются, как горох, а вот  кто-то уже "информирует", что произошло  групповое  столкновение на национальной почве.  Автобус гудит, как растревоженный  улей, но мнение всех пассажиров едино: дико, безнравственно, несмотря ни на какие причины, устраивать побоища.  Тем  более в  такое  трудное для  всех  нас  время, когда  надо сообща,  как на большом хашаре,  всем  миром  решать такие сложные вопросы, как преодоление  экономического  кризиса, в пучину которого вверг нас переходный период к рынку. Есть и более глобальные проблемы, такие, как защита мира на Земле. Но можно ли вести речь об этом, если не будут созданы условия для спокойной и мирной жизни в целом по стране и конкретно в нашей небольшой, но многонациональной республике для всех и для каждого?  

Что там дефицит товаров в нашей "потребительской корзине" по сравнению с моральным упадком, обеднением, обнищанием наших  душ! Лишь тот, кто умеет уважать себя и окружающих, не потеряет своего "я" в бешеной гонке за общеизвестным дефицитом.

В беспросветности экономических  проблем  такой гражданин не станет послушным рабом своих и чужих эмоций, не совершит опрометчивых и глупых действий, о которых  ему после  придется горько  сожалеть. Он  останется человеком в полном смысле этого слова.

Мы живем в трудное время. Переоцениваются не только материальные, но и нравственные, духовные ценности. И если разрушенные  мосты между городами все же можно восстановить, то мосты между людьми, ой, как нелегко, а порою даже невозможно воссоздать заново. И, если мы хотим оставаться свободными, счастливыми гражданами аналогичного государства, то стоит ли разрушать мосты дружбы? Что мы оставим своим детям, внукам в наследство?

Об этом говорили пассажиры маленького автобуса за короткий путь между двумя районами - Кабодиенским и  Шаартузским.  Среди моих попутчиков были таджики и узбеки,  русские,  корейцы,  башкиры.  Были  тут учителя, врачи,  колхозники,   рабочие.  И мне казалось, что всех  их я  знаю давно-давно,  и рада тому, что  их разговоры оказались созвучными  моим  мыслям.

Но вот  и  пункт  назначения.  Ярко  светило солнце, щедро одаривая теплом  древнюю землю таджиков, на которой  живут и трудятся  люди разных  национальностей.  Мои новые знакомые вышли из автобуса  и  стали расходиться  кто куда. И  вряд  ли мы увидимся  снова.

Но  на душе было спокойно и чисто, словно  в  квартире, где после  грязной, пыльной  бури провели влажную  уборку.       

Большая семья

В силу местных традиций и обычаев,  многодетной  семьей в республике никого не удивишь. Много и таких семей, которые называют "интернациональными". С одной из таких  семей судьба свела меня в Шаартузе.

Глава этой семьи - таджик, мать - татарка. Но  никогда меж ними не было и разговора о том, кто к какой нации  принадлежит. Просто встретили друг  друга,   полюбили, и стали строить общий дом. Девять детей у них - большая дружная семья. И, хотя все здесь понимают и знают и таджикский, и узбекский, и татарский языки,  говорят в основном на русском.

Старший сын, Рустам, уже выбрал свою дорогу в жизни - работает шофером. Шестнадцатилетний Искандер, высокий, стройный юноша с уже обозначенными,  как у папы,  черными усиками, еще не окончил среднюю школу, но на каникулах старался хоть как-то привнести лепту в общий семейный бюджет, работая в маленьком кирпичном аводике. Старшая дочь Зейнаб окончила девятый класс, и теперь родители ломают голову над вопросом, куда определить дочь учиться, так как в школе-интернате Колхозабадского района, где она училась, десятого класса нет. 

Еще двое детей - Гульнора и Марат- учащиеся  того же интерната. А четверо самых младшеньких находятся пока дома, с мамой.

Особо хочется сказать о матери этого семейства - Расиме. Миловидная, удивительно добрая, отзывчивая женщина, никогда никому не откажет она в помощи. Всегда найдется у нее в доме  пиалка  душистого чая, разбавленного молоком, а то заваренного с шиповником, чай  по - татарски, как она его называет. Найдется для гостя и традиционный таджикский плов, приготовленный умелыми руками хозяйки.

Заботы этой семьи общие для всех многодетных семей: как накормить, обуть, одеть, согреть родительской лаской и заботой всех своих детей. Конечно, государство наше всегда уделяло особое внимание таким семьям. И даже сейчас, несмотря на нынешние экономические  трудности,  они чувствуют поддержку с его стороны. Слов нет, помощь эта мизерна  по  сравнению с возросшими ценами, но это все же помощь, и они благодарны государству за нее.

Большая многодетная семья - основа общества, в которой  воспитываются и растут трудолюбивые и дружные  дети, будущее страны. Такая семья является самой  первой  школой  воспитания, где искренне любящие родители с раннего возраста  прививают ребятам такие общечеловеческие ценности, как доброта, честность, человеколюбие. И история знает достаточно примеров того, что именно из многодетных семей выходило немало выдающихся личностей.

Я верю, что эта семья, где дети и родители едины и дружны, с большими усилиями, но, безусловно, выживет в наших экстремальных условиях , в которых  оказались наша страна  и общество.

В связи с этим мне подумалось, а не отражается ли в многодетной семье, как в капле воды, судьба нашего государства. До сих пор мы жили единой большой интернациональной семьей, и язык у нас был общий, хотя все владели другими языками народов, населяющих нашу необъятную Родину.  И Родина-мать так же, как и в многодетной семье, старалась оказать посильную помощь каждому своему сыну или дочери в лице союзных республик. И в нашей общей семье так же, как и в той, о которой рассказывала, был удивительно красочный,  яркий мир, где всяк имел возможность жить и работать, мечтать и добиваться успехов. И хочется  надеяться, что семья эта, сохранив все свои  духовные ценности, сумеет выстоять, несмотря на все жизненные трудности,  и останется с нами в нашем лучшем "завтра", которого мы все с таким нетерпением ждем. 

Ностальгия по прошлому             

Приехав в райцентр, я, разумеется, решила побродить по торговым точкам. Непривычно пустые полки шаартузскйх магазинов подействовали особенно угнетающе, хотя, кажется, к пустым полкам все мы уже давно привыкли. Конечно, такое положение вещей сейчас по всей стране, но, когда вспоминаешь былое изобилие различных товаров в Шаартузе, становится особенно горько.

Куда же все это подевалось: яркие, красочные,  детские игрушки,  пошитые добротно и качественно, платья, курточки, пальто?  Можно, конечно, предположить, что все распродано, но ведь на  свете, к счастью, есть такое понятие как "товарооборот", поступление нового товарного  ассортимента.

Ну, дефицит, ну, скажем, связанные с этим недопоставки, Но все-таки что-то ведь должно же продаваться?

Правда, это  "что-то" есть. Это - безвкусно пошитые платьица для девочек по баснословной цене; непонятных расцветок одежда для мам и пап, естественно, пошитая не по парижской моде; набившая оскомину обувь, скорее напоминающая  домашние тапочки,  а не модельные туфли. Впрочем,  не хочется продолжать этот безрадостный перечень. И смешно, и грустно было видеть, как одна из продавщиц промтоварного магазина берет у зашедшей покупательницы (а может, то был новоявленный "коробейник"?) косметику, разумеется, по "коммерческой" цене.  Наглядный пример того, что торговые дела в Шаартузе (да не только там), оставляют  желать   лучшего...

Походив по поселку, вряд ли можно утолить жажду в летнюю жару. Морс, которым торгуют на улицах, теплый, с неприятным привкусом, а мороженого вообще не оказалось,

И все же шаартузцы, несмотря на бедность магазинов, дефицит  необходимых  промтоваров и продуктов питания, остались  такими же приветливыми и гостеприимными, какими славились во все времена. Уезжая из района, расставаясь с этими радушными людьми, я невольно подумала, что не так уж важно материальное благополучие, куда как важнее просто людская доброта и внимание. Родилась и уверенность, что переживем, и с достоинством выйдем из всех нынешних трудностей - ведь этого страстно желает весь народ.         

Мы бежали от войны

Наверное, до конца дней своих не забыть мне эту женщину.  ...Вернее, ее труп, успевший закоченеть, но еще без того специфического запаха, который сопутствует смерти.

Она лежала на большом камне, половина которого находилась в осенней воде арыка с мелодичным названием Джайбор, челка мягких русых волос ниспадала на высокий чистый лоб, голубые глаза были широко раскрыты, и в них отражалось спокойное южное небо, равнодушное ко всему, что происходит на этой грешной земле...

Почему-то сильнее запомнились ноги - длинные, красивые ноги Венеры, как бы сотворенные умелыми руками мастера из мрамора. Так они были совершенны, даже уже безжизненные. Руки же, вытянутые вперед с вывернутыми ладонями, застыли в бессильном жесте на уровне лица. В этом жесте было все - и страстное желание жить, и надежда на то, что еще можно избежать, не допустить того злого и ужасного, что неотвратимо надвигалось на нее и должно было произойти. Но хрупкие женские ладошки не смогли защитить ее - срезанный острым предметом затылок полностью отсутствовал, на оголенной левой груди зияла рана-то ли от пули, то ли от ножа...

И забыть ли того накрытого простыней парнишку на выгоревшей под знойным солнцем колючей траве с развороченным животом? На ногах у него были совсем новенькие, синие хлопчатобумажные носки... Большая грузовая машина военного образца с искореженной кабиной стояла на обочине дороги. Был тот парень то ли татарин, то ли русский...

Она, война, кажется, началась совсем неожиданно. Во всяком случае, для меня и моей семьи. Еще по телевидению показывали опустевшие площади Озоди и Шахидон после противостояния оппозиции и сторонников покойного президента Набиева, еще по Джайбору в городе Курган-Тюбе не плыли трупы, еще много, очень много женщин не надело траурные белые платки и еще в магазинах продавали продукты. И, главное,- хлеб, настоящий пшеничный пропеченный белый хлеб, который потом заменил хлеб из перемолотой вручную кукурузы вперемешку с отрубями.

Когда началась война, продуктов не стало. Не было света, не было воды, не было газа, не было и надежды, что завтра останешься в живых. Когда стреляли рядом, мы прятались в ванной или туалетной комнате, стелили на полу матрац и долго, бесконечно долго сидели в кромешной тьме. До сих пор не пойму, как выдержали все это, как выжили? Ведь та пуля, которую снайпер послал в окно кухни, могла убить мужа - он разжег костер из разбитого деревянного ящика на балконе, чтобы вскипятить чай (газа и света не было, а воду между перестрелками, когда устанавливалось ненадежное, как весенний лед, затишье, носили из арыка), а другую смертоносную пулю отыскали в спальне под кроватью сынишки - она залетела через окно, оставив на стекле аккуратненькую дырочку с расходившимися от нее лучиками, поразительно напоминавшую солнышко из детского рисунка.

...За морковью, тыквой, репой, которые стали основной едой, ходили в заброшенные поля и огороды. Ходили женщины, мужчин могли убить. Впрочем, убивали иногда и женщин. Вы слышали, как злобно цокают пули, ударяясь о камни возле твоих ног?  А если об землю - то они вонзаются в нее, поднимая фонтанчики пыли. Когда  находишься дома, за стенами, еще не так страшно. Даже умудрялись шутить, когда начинали стрелять из чего-то тяжелого - мол, начали выбивать ковры.

Кстати, о коврах. Одна знакомая женщина, на помощь которой я по своей глупости рассчитывала, осторожно спросила, не вывезла ли я ковры. Нет, не вывезла. У меня их, ковров, попросту не было. Если бы и были, наверное, не смогла бы вывезти. Жизнь моей семьи, моих детей я оценила выше вещей - продала все ценное, что можно было -  двухкомнатную квартиру в центре города (слава богу, что еще нашелся покупатель!) за смехотворную цену в 180 тысяч рублей, 2 золотых  кольца за 25 тысяч "деревянных". И все это и еще что-то по мелочи, "съела" дорога в Россию - лишь бы подальше, подальше оттуда, где убивают.

В Оренбурге мы не смогли купить билеты до станции Карталы. В кассах их не было, и денег у нас не было. Вернее, деньги были, но их надо было обменять на новые деньги, на которые можно было купить билеты, накормить детей, выпить сок из до сих пор не виданной нами красивой бутылочки...

Мы еще не знали, что в вокзальном буфете уже нам ничего не отпустят, хотя еще август не кончился и деньги вроде бы обменивали. Не передать мне то, что пережила, когда рядом сынишка ждал еду, а розовая как поросенок,  самодовольная буфетчица сгребла все заказанное мною и возвратила мои "старые" деньги. О, Россия, я вернулась "домой"!

Не скрою - плакала. От горькой обиды, от бессилия что-либо изменить. Правда, нам обменяли купюры. В киоске, рядом со зданием вокзала. Симпатичные "фирменные" мальчики со жвачками  из рекламных роликов телевидения за 10 тысяч  "старых" дали нам 5 тысяч, но зато ходовых, "новеньких". К сожалению, этих денег не хватило до конечной цели нашего пути. Пришлось повторить операцию с обменом купюр, поскольку миловидная молодая особа из поезда Оренбург - Свердловск до Карталов с носа потребовала по 4 тысячи "новых". Так как не было возможности уехать на законном основании по билетам, мы с "большой признательностью" согласились. До Орска вагон шел полупустой, но за Орском нам пришлось залезть на третьи полки, под самый потолок - ближе к Богу.

Думается, что молодая проводница обошлась с нами еще сносно, если сравнить с тем, что в Душанбе с нас содрали 54 тысячи за 2 билета до Москвы, высадились же мы в Актюбинске.

Лично я уже, кажется, перестала удивляться разного рода вымогательствам. То же самое началось с  момента, когда на товарной станции заказывали контейнер, чтобы вывезти оставшееся последнее, самое необходимое, "на дорогу". Ведь при приезде никто тебе не даст ни постели, ни посуды, ни одежды. На товарной станции вежливо так говорили: "Заходите, возможно, будут контейнеры. Пока нет". Когда по истечении недели, устав мотаться, истратив нервы, намекнули, что не прочь раскошелиться, то контейнер сразу нашелся. После этого, правда, только успевай расплачиваться: надо было "дать" всем - вплоть до грузчика.

Я понимаю, что жизнь подорожала, что всем хочется и хорошо покушать, и красиво одеться. Но никак не могу понять, как можно на людском горе наживаться. 

Но вот и Магнитогорск, к которому мы так упорно стремились. Остановились было в гостинице. Через два дня поняли - не про нас, оставшиеся деньги стали таять, как мартовский снег. Начались хождения в поисках работы и жилья. Кажется, не осталось в городе ЖКО и ЖЭУ, куда бы мы не обратились. Есть вакантные места для техничек и дворников, но без жилья. В каком-то ЖЭУ счастье вроде бы улыбнулось нам - пообещали бытовку. Но в ЖКО - 2, к которому ЖЭУ относится, строгая пожилая начальница сказала, как отрезала, что ей лучше знать, есть бытовка у них или нет...

В дворники и технички я со своим высшим образованием и педстажем не годилась. Муж - тоже. Он-то всего-навсего электрик, связист, телемастер. Люди добрые посоветовали поездить по совхозам. Так и сделали. Опять же не повезло. Есть работа, но нет жилья. Правда, в одном отделении совхоза "Горный" нам предложили дом в одну комнату без окон, который не развалился благодаря какому-то чуду. Имея в виду детей и наступающие холода, отказались. Да и ведь психология какая человеческая - надеешься всегда на лучшее - вдруг вот-вот повезет.

Одна из женщин-начальниц спросила меня: 

- Почему же вы уехали?  Ведь  положение в Таджикистане стабилизируется.

Слезы помешали мне ответить ей сразу. Да, война идет теперь не в Курган-Тюбе, где мы имели прекрасную квартиру, хорошую работу, а идет где- то там, на границе. Да, тех, кто уехал, призывают вернуться обратно, о чем говорили и тогда, когда отмечали День независимости. Да и лидеры оппозиции в различных выступлениях за "дружбу с русскоязычным населением". Но в народе упорно утверждают, что "не дай Бог, исламисты вернутся к власти - надо уехать". И едут, хотя ни в чем не виноваты.  Просто волею судьбы по тем или иным причинам когда-то оказались в Таджикистане и считали  его своей родиной, так как при советской, власти, помните, пели: "Широка  страна моя родная..." и верили в это свято. Не знаю, допускала ли та женщина, что у меня есть дети и мне страшно за них. Страшно хотя бы потому, что, если обидит кто-то из "коренных", я не смогу защитить их. Мы слышали о многом, пережили многое, видели смерть в разных ее видах - и не жить нам теперь спокойно на таджикской земле.

В Магнитогорске грохочут трамваи, проносятся с шумом автомобили, но даже на самых оживленных перекрестках слышу тишину - не рвутся гранаты не слышно сухих автоматных и пулеметных очередей. И это уже счастье.

В магазинах есть хлеб. После еды собираю хлебные крошки и благоговейно съедаю. Как-то не замечала в Таджикистане такого за собой. Наверное, здесь этим и отличаюсь от местных жителей, наверное, это не потому, что хлеб такой дорогой, и что деньги наши кончаются. А потому, что познала цену хлеба не по воспоминаниям о ленинградской блокаде, не по фильмам.

Мы бежали от войны в надежде, что нам помогут свои, соотечественники. Правда, дали нам удостоверение в мэрии, признав нас беженцами. Я написала заявление на имя мэра о нашем бедственном положении.

Хотите добавить свой комментарий ?
Хотите прислать свои воспоминания ?
Пишите: sadoshenko@gmail.com